Здесь не бывает ни утра ни ночи. Все однотонно и мрачно в свете неона. Даже охрана и та не очень жалуют это место. Задворки Сириуса, вблизи
облака Юдхейдэ. Системма Гамбург, межсистемная тюрьма Вирланде, где отбывают свои пожизненные сроки разношерстные обитатели коссмического
пространства. Волей судьбы и правосудия, в планетарном обиталище собраны посягнувшие на устои и конституционные принципы сириуанские отбросы.
Борци за права рабочих на верьфях-Союзники, укрыватели собственности федерации шахтеров-Гессенци, черные археологи-Корсары и одичавшие-Изгои. К кому относился Тонн, он и сам не мог понять. Многократно перечитанное личное дело и обвинительный приговор не давали ответов не на один
из возникших вопросов. Ясен был только приговор-ПОЖИЗНЕННО, БЕЗ ПРАВО НА ПОМИЛОВАНИЕ. Тонн тщетно пытался вспомнить, что было до тюрьмы.
Раз, за разом вспоминалась только системма Гамбург, облако Юдхейдэ, тюрьма Вирланде. Прошлое растворилось во времени. Но настоящее и будущее
рисовалось очень четко-тюрьма Вирланде. Нет прошлого, нет настоящего, нет будущего-тюрьма Вирланде. Тонн, хочешь настоящую сигарету? Не синтетическое дерьмо от синтефуса. Настоящую,с настоящим табаком из оранжерей гильдии фермеров - спросил полушепотом сосед по пневмомагнитной шконке с отметкой из активного люминисцена на правой щеке в форме треугольника с большим Гэ внутри. Нет гессенец, спасибо. - замотал в ответ, Тонн головой. Вкуса настоящего табака он не помнил, он вообще не помнил, курил-ли он сигареты. Все свободное время, Тонн думал об одном. Как там наруже, что такое облако. Союзники шептались на обеде, что там дыра-переход есть, что там могут быть свои. Кто свои? Понятно было одно-облако, свои, дыра-мир не ограничен тюрьмой Вирланде. Как на это взглянуть? Знаешь, скоро могильщик прилетит. снова подал голос гессенец. О, это Тонн знал хорошо. Этот большой,черный транспортный корабль знали и все обитатели коссмического каземата. Это единственное, ожидаемое всеми явление, оттуда. Живые ждали, как единственное развлечение разрешенное для просмотра через бронированные стекла смотровых камер. Мертвые ждали, наверное с большим нетерпением, так-как это был единственный и последний шанс оказатся снаружи тюрьмы. А Тонн, ждал с удвоенным трепетом, у него были свои планы по отношению гробовщика. Много раз, за последние годы он наблюдал приход черного могильщика из смотровой камеры и в его ничего не помнящей голове родился план. Расчитав все до мелочей, Тонн знал,  как один из отсеков в блестящем, герметичном контейнере из нано-серебра, заполнить не разложившимся студнем останков гессенца, а своим-живым рвущемся на свободу телом. Впрочем это был шанс только вырватся на ружу, дальнейшее событие было не ясно. Контейнеры могли опорожнить у близлежащего "солнца", применяя жар светила в качестве природного крематория, либо вывезти и скинуть в системмах кишащими кровожадных и ненасытных странников-полумалюсков, полубактерий. Но такой разворот событий Тонна мало волновал. Главное вырватся на ружу,хуже чем здесь не будет - рассуждал Тонн про себя. Слушай, гессенец, а у тебя пищевых пилюль случайно нет? - спросил Тонн своего соседа. Сосед был тюремным барыгой и у него всегда можно было раздобыть некоторые необходимые вещи или заменители пищи и удовольствия. Цену знаешь? поинтересовался барыга.Если в кредит на 25% дороже - уточнил он .Цена была стандартная-каждый предмет стоил сто грамм живой крови.Кровь ,это чистый гамоглобинн и он ценился на Сириусе превыше всего. На все - сьязвил Тонн и в кредит конечно. Че, так сильно проголодался? Смотри что-бы запора не было. вторил ему гессенец, отщитывая нужное колличество пилюль с учетом процента. Первый взнос получишь завтра. Сказал Тонн, зная что это обман, и подумав про себя.-завтра меня уже здесь не будет. Сунув полученный пакет с пилюлями в карман. Тонн поднялся и вышел на смотровую камеру.

Опустилась крышка, зашипели пневмозапоры, контейнер медленно поплыл по пневмоконвееру к погрузочным магнитозахватам. Темно и резко пахнет
фармадегидом. Теперь главное сосредоточится на слухе, считать чмоканье смены магнитозахватов, на тридцатом затаить дыхание и если датчики не уловят циркуляции воздуха в закрытом контейнере, то его живого индефицируют как мертвое тело,тогда пропустят к грузовой рампе черного гробовщика. Двадцать восемь, девять, не дышать .Сколько времени потребуется долбанной электронике? Сердце бьется все медленней и медленней, ну-нууу, Радужные кольца в темноте. Не дышать. Взвыла, раздирающая уши сирена. В голове мелькнуло. Обнаружили.
Попался. Сейчас зашипят пневмозапоры и металический голос охранника скажет... Что происходит? Контейнер мелко задрожжал и через секунду глухо ударился обо что-то. Пневмозапоры не шипели, сирена выла все с нарастающей тональностью. Вибрация возобновилась, сирена смолкла, но на смену пришел нарастающий гул, похожий на гул работающих и набирающих мощьность, ускорителей. Гул резко перешел в свист, все вдруг стихло и только резь в ушах и горячие струйки на щеках оповещали организм о переходе звука в ультразвук. Горячая тюремная денежная единица текла по щекам. Тонн широко раскрыв рот судорожно начал с трудом и превозмогая боль глотать, пытаясь таким способом уравнять давление в организме с средой в контейнере.Кровь из ушей идти перестала,но боль не утихла. Тут Тонн понял,что он инерционно продолжает не дышать.И с шуммом втянул в себя воздух.Боль в ушах и голове моментально прекратилась. Отступившая боль дала возможность осознать и оценить случившееся. Сирена,которую он принял как сигнал обнаружения беглеца, имела другую тоннальность. Это был сигнал срочного вылета и прекращения грузовых работ.Значит его контейнер был последним принятым на борт гробовщика, после чего корабль экстренно покинул коссмическую тюрьму включив ускоритель на полную мощь.